Бар, название которого на вывеске уже настолько стерлось, что было нечитабельно для новых посетителей, был невзрачный с виду и довольно старомодный внутри. Дом, в котором он находился, выглядел так, словно его строили лет двести назад, а сам бар (или пивная, что наверняка одно и то же в этих местах)  походила на вырубленную в нем пещеру. Пол здесь был всего на несколько дюймов ниже уровня улицы, но это еще больше укрепляло в осознании ассоциацию с пещерой. Кроме того, потолок был не таким уж и высоким - немного выше, чем мужчина высокого роста, остальным здесь и делать было бы нечего. И не было здесь многочисленных полированных перегородок, как могло бы быть в подобном старом заведении. Их было всего три, что в свою очередь создавало впечатление старины. Вход в жилую часть дома располагался на другой улице - идя сюда, Патриция заметила, что им же пользовались те гуляки, которые домой совсем не спешили и похоже, только начинали свою ежевечернюю "прогулку" по подобным заведениям. Хотя, подобных заведений здесь наверняка больше и не было. Во всяком случае, отдельной комнаты для избранных (как принято говорить, vip) посетителей не было, из-за чего в общем зале, как догадывалась Патриция, делалась немысленная толчея.
Буфетная стойка стояла как раз напротив входа: на ней возвышалась небольшая деревянная полка, из-за которой полноватая женщина в темно-красном жакете обслуживала посетителей, доставая расставленные на этой полке закуски. Вход же в сам буфет, над которым висела еще одна вывеска - по всей видимости, не успевшая стереться так сильно, как ее подруга по несчастью над входом - и вход в зал был с той улицы, с которой вошли все они - сотрудники New Age.
Патриция, милая... Патриция неспеша обернулась к шедшей рядом Адриане, продолжая рассматривать окружающую обстановку и не уставая повторять про себя, как же здесь все устарело. Будто бы какая-то невидимая рука одним своим движением переместила их в 50-е годы прошлого века, в один из тех кабаков, где по вечерам собирались рабочие, букмекеры и шахтеры, смотря на выступления на небольшой импровизированной сцене где-то в центре или играя в карты. Музыка тоже соответствовала - Патриция с удивлением узнала в голосе, доносящимся откуда-то из-за барной стойки, Фрэнка Синатру. Это не может быть правдой. - сделала вывод мисс Кейнс, резонно решив, что все то, что она видит и слышит - лишь плод ее воображения. Хотя так ли уж резонно это было? Она, так же, как и все остальные, могла потрогать все, что видела, сесть, наконец...
До сих пор не могли с тобой как-то пересечься... Патриция вслушалась в слова Адрианы, с трудом оторвав взгляд от картины на стене, изображавшей живописную природу местных холмов. Да... - рассеянно кивнула она и села за предложенный подругой столик недалеко от барной стойки. Черт, я не могу поверить... этот бар - настоящее произведение искусства! Ты только посмотри на ту картину или на.. или на музыку. И это двадцать первый век, а мы - современные ученые.

Слабый лунный свет пробивался сквозь единственное окно в комнате, лёгкий ветерок через открытую форточку вздувал невесомую, почти прозрачную тюль. Вечер был таким тихим, приятным, спать совсем не хотелось. Юки проделала достаточно опасный путь от своей комнаты до крыла мальчиков, и её сердце никак не успокаивалось, бешено стучало в груди. Даже присутствие Ши-куна не могло привести сердцебиение в норму. К тому же нельзя исключать того, что комендант общежития от нечего делать не возьмётся за обход всех комнат.
«Надо быть предельно осторожной и говорить как можно тише», – подумала девушка и взглянула на Укитаке, тот казалось, был слегка удивлён её появлением.
– Я бы не прочь лечь спать, но... У меня уже одна четверка, и будет ужасно, если я не доучив, получу вторую! – проговорил парень.
Куросаки хмыкнула, по прошедшим экзаменам у неё было уже как минимум три четвёрки и она поэтому поводу не особо переживала: «Но Широ учится намного лучше меня, видимо для него всё это действительно очень важно…»
– Не переживай, ты так стараешься, у тебя всё обязательно получится! – девушка решила подбодрить Ши-куна.
– А ты почему в такое время в мужской комнате? Если комендант услышит... – Укитаке тревожно взглянул на дверь.
– Но мы ведь не будем шуметь, правда? И… Я не могу заснуть, поэтому решила, что ты всё равно готовишься, а я просто посижу рядом, посмотрю... Я не буду мешать, правда! – Юки немного волновалась, поэтому речь была сбивчивой. Девушка постаралась состроить честное лицо, чтобы Широ не выставил её за дверь: «Надеюсь, он не будет против, но с ним так хорошо…» При этой мысли щёки Куросаки начали краснеть, хорошо, что она находилась за спиной Широ и парень не мог видеть её лица.

Девушка внимательно слушала Эдварда. Ей было тяжело сосредоточиться на чем-то определенном, так как из-за высокой температуры дико разболелась голова, но она очень старалась. С жадностью глотая каждое его слово, она старалась не пропустить мимо взгляда ни одного движения парня. Судя по всему до нее начал доходить смысл слов и действий вампира. Он не собирался убивать ее, бросать или совершать суицид. Напротив, казалось, что он из всего произошедшего выделил для себя какой-то урок, хотел помочь Белле справиться с этим всем. Он был рядом и обещал не уходить. Для девушки это было бальзамом на душу.
Проблема в том, что я не дала ему пощечину.... вот в чем беда.... дело же во мне!- промелькнуло в мыслях.
Девушка не успела никак возразить, так как Эдвард приподнял ее и усадил на кровать. Пока он говорил, девушка уловила свою любимую улыбку, но немного расстроилась, что она не коснулась его глаз. Это означало,ч то он не успокоился сам, а пытается успокоить ее. Белла мягко, но грустно, улыбнулась в ответ, жадно спиваясь в губы любимого, такие желанные и такие необходимые. Девушка очень соскучилась по прохладным поцелуям вампира, понимая, что они ей нужнее всех остальных страстных, пылких и горячих, которые вообще существуют на планете. Парень снова стал хмурым, заострившись на состоянии Свон, отчего девушке стало не по себе. Она чувствовала себя виноватой перед ним за то, что не уследила за собой. Правда, если уж говорить честно, то она специально плевала на свое здоровье на тот момент, за что расплачивалась сейчас. Вот такое странное ощущение было у Беллы. Он провел ладонью по лбу и девушка ощутила приятный холодок. Стало немножко полегче, но только на долю секунды. Когда рука скользнула дальше, жгучее ощущение вернулось.
-Это долгая история.... после всего этого я слишком плевала на все подряд... окно было открыто, -девушка махнула в его сторону рукой,- а я помыла голову и сидела на подоконнике с мокрой головой... было холодно... и вот... он тут не причем.... он ничего не делал для того, чтобы я заболела... Эдвард, прошу тебя, не надо винить во всем его... я выступила глупее...-умоляющие глаза и тихий шепот вместо звонкого голоса должны были сделать свое дело, но вампира так просто было не убедить.
Каллен прислонил свой лоб к ее лбу и девушка вновь ощутила легкий и приятный холод, но самые противоречивые эмоции вызывали глаза Эдварда. Они опасно потемнели, что отражало его агрессию, ну оно и понятно, любой любящий парень на его месте порвал бы своего наглого соперника на куски, что уж говорить о вампире? Он и так проявлял чудеса выдержки и рассудительности. Но не это было главным. В них девушка приятно утопала, то и дело вылавливая какие-то странные нотки.
- О чем? Хотя, проси...- хрипло прошептала Белла, предчувствуя что-то нехорошее, но все же отбрасывая нерешительность.